Скажу вам, обновленный "Коммунист" – еженедельник с новым редактором – номер за номером воистину поражает. Глаголом жжет почти до дыр. По-моему, главная цель обновления – окончательно заморочить мозги – реализуется решительно, смело и, надо признать, умело. Боюсь, уже не у одного правоверного воронинца "съехала крыша" от этого чтива. Или скоро съедет – лиха беда начало...
В №3 газета дала разворот под рубрикой "Политучеба". Этот всеобуч, как водится, сосредоточен на главном, а главное ныне в ПКРМ – обсуждение проекта новой партийной программы, дабы весной ее принять на съезде в качестве руководства к действию. "На долгий срок", как выразился Александр Исаев (он и есть теперь главный редактор), представляя читателям очередного лектора. Так что же поражает? Прежде всего, та легкость в мыслях необыкновенная, с которой на двух газетных страницах соединяется несоединимое.
На простой коммунистический взгляд, в коммунистической газете для политической учебы коммунистов должны предлагаться материалы по теории коммунизма. Оказывается – ничего подобного. Оказывается, все это – уже негодная практика и понятия негодные, теперь задумано (цитирую Исаева) "поражать новизной", ибо "Программа рассчитана на долгий срок", и должна "идти на шаг впереди современности", иначе "она уже завтра окажется безнадежно устаревшей".
Объясню, откуда такое стремление "поразить", "забежать вперед" и боязнь "безнадежно устареть". Дело в том, что отныне на политучебе ПКРМ-овцы получают синтетическое хлёбово, этакую "постиндустриальную" болтушку, густо замешанную из либерального комбикорма, разбавленного псевдомарксистской водицей. И единственно, о чем не мог сказать Исаев, – что завтра водица высохнет, испарится, и в "сухом остатке" окажется квинтэссенция "еврокоммунистических идей", не имеющих отношения к коммунистическому мировоззрению, теории социализма и к марксизму вообще.
Собственно, всего этого уже и нет в предложенной постмодернистской лекции, но, щедро золотя пилюлю сию, А. Исаев предваряет "урок" политучебы публицистической колонкой "О научном коммунизме и проекте Программы ПКРМ", где демонстрирует свое владение демагогической риторикой о том, как надо "всегда, каждый момент быть на шаг впереди времени" и "вести за собой жизнь", даже "поворачивать ее, как тяжелый штурвал". Прочтет это рядовой читатель "Коммуниста", покрутит головой, давно забывшей азы марксизма или не знавшей их, и скажет: "Вон оно, значит, как, это ж надо, мудрость-то какая, а я и не знал..." – и без дальнейших колебаний проглотит лекцию.
"Поразив новизной", да и сам очарованный постмодернистским учением лектора, публицист не заметил, сколь двусмысленно звучит его красивая фраза насчет того, ЧТО "плывет по течению", а ЧТО – "против течения". Потому что обсуждаемый проект, а также искусственно пристегнутая к его обсуждению лекция, – все это, не считая фразеологических новаций, удручающе старо. Это все тот же реформизм, все то же ренегатство, кои разоблачали еще Маркс и Энгельс и кои вызвали во времена молодого Ульянова-Ленина раскол российской социал-демократии на революционный большевизм и продажно-буржуазный меньшевизм. И это – тот идейный, с позволения, багаж, отягощенные которым члены ПКРМ не поплывут ни против течения, ни по течению даже, а будут медленно и обреченно кружиться, как бревно в проруби.
Автор лекции – Владимир Иноземцев, аттестованный как "известный российский политолог и экономист", работы которого "созвучны общему направлению исследований в области современного марксизма, левого и коммунистического движения".
Чувствуете, как сложно закручена аттестация? Не исследователь-марксист, нет: напиши так, он может возмутиться. Отсюда: "Работы созвучны общему направлению исследований в области..." – ведь, исследуя марксизм, вовсе не обязательно быть марксистом, этим занимаются и антимарксисты. Так вот, труды Иноземцева не марксистские, и сам он не марксист. Его теоретическое кредо я далее покажу.
Лекция называется так: "Может ли неравенство быть справедливым?". Вопрос выглядит глупым, даже дурацким, ведь и ежу понятно, что не может; неравенство и справедливость в принципе несовместимы. А в подзаголовке лекции: "Перспективы и судьбы левых идеологий в современном мире" – чудятся похороны всех этих "идеологий". Так оно и есть. Начинает Иноземцев с того, что разбирает "идеологию равенства". Напомнив, что социалисты, коммунисты и левые партии выводили свои идеологические истоки из христианской доктрины, проповедующей равенство, он добавляет, что любое левое движение всегда претендовало на критику общества эксплуатации и неравенства, взывая к справедливому распределению, к справедливости вообще. Два термина – справедливость и равенство – тесно связаны и принципиальны в любой левой программе. И сегодня, заявляет автор, "вокруг этих понятий в постиндустриальном обществе возможна очень серьезная модернизация в развитии левых политических сил".
Все это элементарно и бесспорно, а вот дальше начинается "постмодернизм". Странным выглядит анализ общественных формаций с точки зрения "основного производственного ресурса". По Иноземцеву, "античное общество, конечно, не было экономическим", потому что в нем "главным ресурсом были социальные структуры, военная сила, прямое принуждение, чистое подавление". Тут уже сильно напутано: начав с "производственного ресурса" (экономической категории), автор сбился на "социальные структуры" и "военную силу". Это бы еще ладно, но далее: "в феодальном обществе основным ресурсом была земля" и "все отношения сводились к аренде земли, к передаче ее во временную собственность, к дарению земельных наделов". Какие-то однобокие отношения: не по поводу экономики, производства, хозяйствования, т. е. базиса, а как-то всё вокруг действий в надстройке, которые далее в истории перерастут в денежно-банковские операции и породят финансовый капитал с его философией монетаризма. То, что главным при феодализме было все-таки развитие аграрного, а также мануфактурного производства, автора не интересует. И, естественно, для него "в капиталистическом обществе главной производственной силой был капитал". Капитал – производственная сила? Так может утверждать только идеолог капитала, коим, безусловно, и является лектор.
Но что еще нового открыл Иноземцев – это то, что "и главным редким ресурсом тоже был капитал". Автор подобрался к сути. Тут у него внезапно появляется ранее никому не ведомый, особенно замшелым марксистам, критерий. В расшифровке данной дефиниции автор себя не утруждает, зато на критерий, высосанный из пальца и возведенный в ранг универсальной категории, примеряет понятия "равенства" и "справедливости". "Редкий ресурс" как критерий ценен тем, что позволяет обрушить не одну марксистскую догму и нагромоздить все, что заблагорассудится. А заблагорассудилось Иноземцеву показать, что "равенство" – это не есть хорошо и что "справедливость" может быть сама по себе, а "неравенство", как категория вечная и даже необходимая и полезная – сама по себе.
Надо было долго размышлять и немало мучиться, прежде чем выдернуть из контекста мировой истории, с ее экономической и социальной эволюцией, некий частный признак и выдать его за универсальный. Правда, можно было понадергать и много других случайных: наличие или отсутствие жемчужных украшений в диапазоне от первобытности до "постмодерна" или колец в ушах, ноздрях и иных частях тела (сегодня это называется постмодернистским термином "пирсинг") и т.п. Словом, "редкий ресурс" представляется мне произвольным и негодным в качестве критерия при анализе общественно-экономических формаций. Но ведь лекция предназначена не для меня, а для европеизируемых членов ПКРМ, кои еще и не такую туфту за чистую монету принимают; посмотрите, какие читательские письма публикует "Коммунист", и вы со мной согласитесь.
Означенный критерий выбран не с кондачка, а с дальним прицелом. Следите за мыслью исследователя: во-первых, "владельцы редкого ресурса – либо военной силы в античных обществах, либо земли в обществах феодальных, либо капитала в капиталистических обществах – всегда были доминантной силой"; во-вторых, с развитием идей Маркса и коммунистов "возникло предположение, что новой доминантной категорией в обществе будет труд". И в-третьих, "социалистический эксперимент в классическом своем смысле не удался", опыт СССР и других социалистических государств показывает, что "общенародная собственность не снимает существовавших в обществе противоречий, не делает эти общества справедливыми, а распределение в них равным". Следовательно: "Утверждение, что труд должен стать главным ресурсом в обществе, нарушило логику, подсказанную всем предшествующим экономическим анализом".
Но, если говорить о "предшествующем экономическом анализе", а его блестяще провел именно Маркс (это не может опровергуть даже буржуазная наука), то в нем никакого "главного ресурса" не было, там были строго научные принципы. А если речь – об анализе, произведенном Иноземцевым, то его никак не назвать экономическим.
Показательны далее рассуждения насчет "очень интересной тенденции" XX века. В 1910-1911 гг. в западных обществах социальное расслоение было максимальным – 1% богатых присваивал до 40% валового национального дохода. Затем социальное неравенство сглаживалось "весьма последовательно" вплоть до 1970-х гг. В США к 1974 г. 1% "наиболее состоятельных" присваивал всего 17% общественного богатства. Но в последующий 30-летний период "социальное неравенство стало резко углубляться", и теперь в США тот же 1% процент присваивает около 42% того, что принадлежит всем.
Вопрос: чем объяснить такое резкий откат после относительного прогресса в проблеме равенства (и связанной с нею проблемой социальной справедливости)? Любой марксист, да что там, любой вменяемый и знакомый с историей XX столетия человек скажет без колебаний: развалом СССР, мировой социалистической системы и торжеством новейшего империализма эпохи глобализации. Но Иноземцев, называющий современную эпоху "постмодернизмом", видит причину в "постиндустриальной трансформации", не более того. Логика его рассуждений ведет к мысли о том, что это естественно, правильно и по-своему справедливо: "самые высокие доходы сегодня стали получать люди, отчасти высокообразованные, отчасти обладающие какими-то уникальными способностями, отчасти предлагающие обществу какие-то новые продукты". Правда, пока не только "интеллектуалы" – "общество на этой стадии развития склонно максимально высоко вознаграждать ту деятельность, которая отмечена чертами уникальности, которая, иными словами, невоспроизводима, единична и так далее".
Когда-то Гегель сказал, что все действительное – разумно. Иноземцев полагает, что существующее еще и справедливо. Если, конечно, выгодно ему и людям его высокого ранга. Между тем его рассуждения высоким интеллектом не блещут, они крайне примитивны – грубо рыночные, я бы сказал, базарные, барыжно-мещанские: не важны вложенный труд, человеческие усилия, моральная суть справедливости, цели человеческого прогресса; главное – проворачивать сделки, навяливая покупателю "главные", "уникальные" и прочие "ресурсы", за которые можно слупить по максимуму.
Я вынужденно пропускаю многие рассуждения автора о большой разнице между эксплуатацией, какая была при рабовладении, феодализме или старом, еще нехорошем капитализме, – и тем, во что эксплуатация вылилась сегодня, когда наступил дивный "постмодернизм". Но вот, вкратце: при феодализме "человек производит, допустим, 100 мешков картошки, а помещик изымает у него в качестве ренты 70 мешков", и это, конечно, несправедливо. Однако "в наше время ситуация резко изменилась именно в связи с тем, что важнейшим ресурсом общества стала интеллектуальная деятельность". Значит, если у вас основную часть заработанного тяжким трудом отбирает невежественный феодал, это плохо, а если то же самое делает просвещенный паразит, – то уже хорошо. Почему хорошо, вам ни за что не понять, если не учесть, что утверждает это просвещенный Иноземцев.
Он пишет: "В самом деле, если какой-то производитель компьютерной программы, если какой-то художник, архитектор, дизайнер начинает получать за свою работу огромные гонорары.., если известный футболист получает... 10-20 миллионов долларов в год, если гонорары певицы или фотомодели исчисляются сотнями тысяч долларов, это действительно очень высокое вознаграждение, которое, безусловно, резко отличается от дохода, который получает работник, скажем, столовой или промышленный рабочий". Но, спрашивается, "можно ли считать такое неравенство в распределении доходов несправедливым?". Вопрос риторический: Иноземцев такое неравенство несправедливым не считает! Потому что он не "работник столовой или промышленный рабочий", а соль земли, причисляемая к интеллектуальной элите, получающей именно высокое (но справедливое, по его убеждению) вознаграждение. Вот если наш лектор на резком повороте постмодернистской жизни окажется в роли промышленного рабочего без малейшей надежды на повышение социального статуса – тогда он, возможно, пересмотрит свои взгляды.
А так что ж, давно известно: сытый голодного не разумеет. И исследователь марксизма гнет свое: "Является ли собственность компьютерного программиста на его продукт несправедливой?.. Если он обратит эту собственность в капитал и создаст компанию, которая будет производить этот продукт, то стоимость этой компании... и стоимость акций этой компании может оказаться очень высокой, и тем самым общество очень высоко оценивает труд таких людей". Чисто либеральные рассуждения, которые марксист не примет, грамотный рабочий оценит как несправедливые, а крестьянин скажет: "Это неправедно". Но у Иноземцева другая оценка: "Это объективная оценка, так как люди готовы без всякого принуждения платить огромные деньги за компьютерные программы, за билеты на концерты, готовы выплачивать гонорары артистам, футболистам...". Справедливо, значит, и то, что нефтяник живет впроголодь, а нефтяной магнат – в роскоши, потому что Иноземцев – по одну сторону баррикад с магнатом, и заботит его только одно – как бы эти баррикады устранить и утвердить свой "постиндустриальный постмодернизм" на веки вечные.
Отсюда: "Неравенство постиндустриального типа не может быть признано несправедливым в классическом смысле этого слова". И наконец: "Вывод, который следует из этого осмысления, парадоксален: бороться против несправедливости – не значит бороться за равенство".
Здесь не нужны комментарии. "Принципиальный вопрос" ясен: Иноземцев оправдывает то, против чего всегда боролось и всегда будет бороться человечество. В 1990-х гг. британский премьер-министр Маргарет Тэтчер выразила идеалы иноземцевых единственной фразой: "Надо восстановить право на неравенство". И коли воронинские "коммунисты" прорабатывают на политучебе подобные лекции, пора в их "красных уголках" заменять портреты Ленина на образа баронессы.
При использовании этого материала ссылка на Лефт.ру обязательна