| Джон Беллами Фостер
Имперская Америка и война
11 ноября 2000 года Ричард Хаасс - член Национального Совета Безопасности и специальный помощник президента при Буше-старшем, назначенный вскоре после того Бушем-младшим начальником политического планирования госдепартамента - опубликовал в Атланте доклад под названием "Имперская Америка". Он заявил, что если США собираются сохранить свое мировое господство, стране придется "переосмыслить свою роль и из традиционного национального государства стать имперской державой". Хаасс не употребил слово "империалистический" в описании США, предпочтя "имперский", потому, что первое слово связано с "эксплуатацией, обычно в коммерческих целях" и "территорриальным контролем". Но все и так предельно ясно: "Проповедовать имперскую внешнюю политику - значит призывать к внешней политике, которая старается организовать мир в соответствии с определенными принципами, касающимися отношений между государствами и внутренних дел. США будут напоминать Великобританию 19 века... Принуждение и сила будут, как правило, только крайними мерами. Как писали Джон Галлахер и Рональд Робинсон обАнглии полтора века назад : "Английская политика опиралась на принцип неформального контроля, когда возможно и формального, если необходимо". Это можно применить к США в начале нового века." (Ричард Н.Хаасс). Существование американской империи ни для кого не секрет. Это широко признано в мире, хотя традиционно отрицалось правящими кругами в самих США. Хаасс, однако, призвает к гораздо более откровенному признанию Вашингтоном этой имперской роли, на глазах у американцев и всего мира, для большего успеха имперских планов. "Основной вопрос, стоящий перед внешней политикой США, "- объясняет он, "что делать с излишком силы и многочисленными и значительными преимуществами, которые этот излишек дает США". Этот излишек можно задействовать, только признав, что США имеет имперские интересы в масштабе Англии 19 века. Миру следует дать понять, что Вашингтон намерен "расширить зону своего влияния", неформально, если возможно, и формально, если это невозможно, чтобы защитить то, что он считает своими законными интересами во всем мире. Заключительная глава доклада Хаасса именуется : "Империализм начинается дома". Ее заключение: "величайший риск, с которым ныне сталкивается США...это возможность упустить возможность создать мир, поддерживающий их насущные интересы, из-за недостатка усилий. Имперское недонапряжение, а не перенапряжение, есть серьезнейшая угроза." Разумеется, понятно, что идея "имперской Америки", выдвинутая Хаассом, представляет в общих чертах новые гсоподствующие настроения американского правящего класса, как и государства, чья главная задача - служить этому классу. После многолетнего отрицания существования империи США, нынче эта самая империя прославляется, с ее "имперской армией" и "имперскими протекторатами". Эта перемена началась еще в конце 1990-х годов, когда стало ясно не только то, что США остались единственной сверхдержавой после уничтожения СССР, но что Европа и США, чей экономический рост не выдерживал сравнения с США, менее способны быть их серьезными сопрениками в экономической сфере. Да и в военной сфере Европа оказалась неспособна действовать без помощи США даже в своем собственном регионе в связи с гражданскими войнами в Югославии. После того, как вслед за терактами 11 сентября Вашингтон начал всемирную войну против Терроризма, имперские черты внешней политики США стали все более очевидны. Империя теперь проповедуется политическим экспертами и массовыми СМИ как неизбежное "бремя" США, поскольку они играют уникальную роль на мировой сцене. Утверждают, что США - новый тип империи, свободной от национальных интересов, экономической эксплуатации, расизма или колониализма, существующей только для поддержания свободы и прав человека. Как провозгласил Майкл Игнатьефф (профессор политики прав человека факультета управления Кеннеди в Гарвардском университете) в Нью-Йорк Таймс Мэгэзин : "Американская империя не похожа на империи минувших времен, основанных на владении колониями, завоеваниях и бремени белого человека...Империализм 21 века - новое изобретение политической науки, диетическая империя, мировое гсоподство, чьи трели - свобода рынков, права человека и демократия, и все это утверждается самой ужасающей военной мощью, котоую когда-дибо знал мир"(5 января 2003 года). Оставив эти напыщенные фразы, скажем, что эта "империя 21 века" превращается в основную угрозу человечеству потому, что Вашингтон все более готов использовать свою подавляющую военную мощь для вторжения и оккупации других стран, если решит, что это необходимо. Однако, как заметил индийский экономист Прабхат Патнаик более 10 лет назад : "Ни один марксист никогда не выводил империализм из войн, напротив, войны объяснялись существованием империализма". Поскольку наличие империализма снова стало очевидным в результате этих войн, стоит рассмотреть их причины. Классический империализм Одна из самых влиятельных немарксистских исторических оценок английского имперализма 19 века представлена в статье "Империализм свободной торговли", написанной полвека назад историками экономики Джоном Галлахером и Рональдом Робинсоном. Частично ее использовал Хаасс для подтверждения своей идеи "имперской Америки". Основная идея этой статьи проста: империализм - это непрерывная реальность экономических захватов в новое время. Те, кто связывaет империализм в основном с колониями и колониализмом и поэтому считали захват Африки и расширение колониальных завоеваний в конце 19 века основой империализма, ошибались. Английский имперализм в течении всего 19 века оставался в основном тем же самым по сути, несмотря на то, что одно время он сосредотачивался на распространении свободы торговли, а в другое - на захвате колоний. Как разъясняют Галлахер и Робинсон (в том же абзаце, который цитирует Хаасс): " Английская политика опиралась на принцип неформального контроля, когда возможно и формального, если необходимо. Назвать один способ "антиимпериалистическим" а другой "импералистическим" - значит не обращать внимания на то, что, независимо от применяемых методов, основной целью была защита и распространение английских интересов. Обычное описание политики империи свободной торговли как "торговли, а не правления" следует понимать как "торговля с неформальным контролем, если возможно, торговля с правлением, когда необходимо"... Несмотря...на попытки "империализма по дешевке" иностранное соперничество английскому господству в тропической Африке (в конце 19 века) и сравнительное отсутствие здесь широкой и мощной местной политической системы (государства -пер.) которая служила успешно неформальному гсоподству в других местах, в конце концов привело к формальному правлению." Желающие постигнуть суть английского имперализма в 19 веке, хотят сказать авторы, должны сосредоточится на "империализме свободной торговли", а не на колониализме. Только когда экономические цели Англии не могли быть достигнуты неформальным контролем, она прибегала к формальному империализму или колонизации - непосредственному военному и политическому контролю - для их достижения. И если обычно говорят, что "торговля следует за флагом", точнее было бы сказать, что "основная тенденция английской торговли - следовать за невидимым флагом неформальной империи". "Отличительной чертой" "английского империализма свободной торговли 19 века", утверждают эти авторы, было то, что применение военной силы и мощи в целом ограничивалось установлением безопасных условий для экономического господства и захватов. Самый наглядный пример такого неформального империализма - это роль Англии в Южной Америке 19 века. Англия поддерживала контроль над этим регионом через многочисленные торговые договоры и финансовые соглашения, подкрепленные военно-морскими силами. Как выразился английский министр иностранных дел Джордж Каннинг в 1824 году : "Испанская Америка свободна, и , если мы не допустим крупных ошибок в управлении своими делами, она принадлежит Англии." Всегда, как утверждают Галлахер и Робинсон, английское влияние использовалось для того, чтобы превратить такие страны во "вспомогательные экономики, поставляющие сырье и продовольствие в Великобританию и рынки для ее промышленности." Когда же не оставалось других путей заставить подчиниться себе, Англия всегда была готова к интервенции - и неоднократно нападала на страны Латинской Америки в 19 веке. Как знаменитый немецкий историк Вольфганг Моммзен заметил в своей книге "Теории империализма", значение принципа неформального империализма в том, что оно может связать между собой марксистский и немарксистский подходы, поскольку подчеркивает историческую непрерывность имперализма как выражения экономической экспансии (не путая ее с более формальными военными и политическими проявлениями ): "Признание существования многочисленных неформальных видов империалистичего господства, которые предшествуют и сопутствуют установлению формального правления, или даже делают его излишним, западные (немарксистские) теории приблизились к марксизму...В целом большинство немарксистов признает сейчас, что империалистическая зависимость может вытекать из огромного разнообразия видов неформального влияния, особенно экономического. Как правило, империалистическим силам на колониальных окраинах не надо было постоянно прибегать к реальному использованию политической власти: обычно было вполне достаточным знать, что они могут рассчитывать на метрополию в случае кризиса. Формальное правление таким образом оказывается наиболее ярко выраженным, но отнюдь не типичным видом империалистической зависимости." Как ни странно, отличие своего подхода от классических работ Джона Хобсона
("Империализм: исследование" 1902 год) и Ленина ("Империализм как высшая
стадия капитализма" 1916 год) Галлахер и Робинсон видели в том, что Ленин
и Хобсон ассоциировали империализм с узким кругом его проявлений, а именно
с формальным контролем империалистов, т.е. колониализмом.
Однако эта критика бьет мимо цели, поскольку сам Ленин подчеркивал, что империализм не обязательно включает формальный контроль, особенно на примере английского империализма в Латинской Америке 19 века: "Разделение мира на ...колониальные державы и колонии", заметил он, не исчерпывает отношений центр-окраина между государствами. На самом деле Ленин указал на "многообразие форм зависимых стран; стран, которые, официально политически независимы, но которые, на деле, запутались в паутине финансовой и дипломатической зависимости...полуколонии", включая примеры вроде Аргентины, которая настолько зависила финансово от Лондона, что была практически британской колонией. Реальность неформального капитализма свободной торговли (или империализма без колоний) никогда не была чем-то загадочным для марксизма, который рассматривает империализм как исторический процесс, связанный с капиталистической экспансией - при чем формы его проявления имеют только второстепенное значение. Причина признания последней четверти 19 века империалистической стадией в работе Ленина и большинстве последовавших марксистских авторов имела мало общего с переходом от неформального к формальному имперализму, или к факту широкого захвата территоррий, но скорее опиралась на эволюцию самого капитализма, который развился до монополистической стадии, создав качественно новый тип империализма. Именно исторический анализ империализма как проявления капиталистического развития во всей его сложности (экономика/политика/армия - центр и окраина) придал марксистской теории капитализма значение последовательного способа понимания углубляющихся тенденций к глобализации внутри системы. В этом понимании, империализм был прирожден капитализму с самого начала. Многие черты современного капитализма, например, создание мирового рынка, разделение на центр и окраину, соперничество за захват колоний и полуколоний, захват источников сырья для вывоза в метрополию и т.д. - присущи капитализму как мировой системе с конца 15 века. Империализм, в самом широком смысле, происходит из движущей силы накопления самой системы (такой же основной для нее, как погоня за прибылью), которая поощряет страны в центре капиталистической мировой экономики, и особенно богачей в этих странах, набивать свои карманы, присваивая излишки и жизненно необходимое из окраинных стран, то, что Пьер Жалле назвал "разграблением третьего мира". Различными методами принуждения бедные экономики зависимых стран были организованы (начиная с эпохи завоеваний конца 15 - 16 веков) так, что их производство и распределение служило не столько их собственным нуждам, сколько метрополиям. Тем не менее, признание этих общих черт империализма на разных стадиях капитализма вполне сочетается с наблюдением, что в конце 19 века произошло качественное изменение в природе и значении империалзма, достаточное для того, чтобы Ленин связал его с новой стадией капитализма. Поэтому марксисты часто проводили различие между более старым империализмом и так называемым "новым империализмом", начавшимся в последние десятилетия 19 века. Новый империализм имел два основных отличия : 1) - крушение английской гегемонии и растущая конкуренция за контроль над миром среди ведущих капиталистических держав и 2) - возывшение монополистических корполраций - крупных, объединенных промышленных и финансовых фирм - ведущих действующих лиц в экономике всех передовых капстран. Новые колоссальные корпорации по самой своей природе стремились выйти за национальные границы и госоподствовать над мировым производством и потреблением. Как заметил Харри Магдофф : "Потребность господствовать - неотъемлемая черта бизнеса". Монополистические фирмы - участники этой империалистической схватки - часто пользовались поддержкой своих государств. Марксистская теория нового империализма, ставившая в центр своего внимания появление гигантских компаний, таким образом указывала на изменяющиеся условия мировой экономики, которые в своем становлении будут порождать, что позднее стало известно как транснациональные корпорации (ТНК). Именно в таких обстоятельствах такие старые явления, как выкачивание прибылей, гонка за контроль над сырьем , создание экономической зависимости на мировой периферии и бесконечная схватка мировых капиталистических держав проявляются в новых, изменившихся формах. Именно это понимание империализма как исторической реальности капиталистического развития, приобретшего новые признаки с изменением самой системы, наиболее резко отличает марксистский подход. Немарксисты зачастую рассматривают империализм только как политику, связывая его в основном с политическими и военными действиями государства. В более широко распространенном мнении (против которого выступили экономические историки вроде Галлахера и Робинсона) империализм существовал исключительно в случаях открытого политического и территориального господства в результатае прямого завоевания. Напротив, с точки зрения марксизма, империализм проявляется не только в государственной политике, но и в действиях корпораций, через механизмы торговли, финансов и инвестиций. Он ткет обширную сеть классовых отношенией , включая поощрение местных коллаборационистов или компрадоров в зависимых обществах. Поэтому любое описание того, как работает современный империализм необходимо включает полный анализ всей системы монополистического капитализма. Неформальный контроль стран на окраинах капиталистического мира странами центра так же важен, с этой точки зрения, как и формальный контроль. Борьба за гегемонию и более общее соперничество среди ведущих капиталистических держав существовали всегда, но принимали различные формы, в зависимости от экономических, политических и военных средств в их распоряжении. Имперская Америка после Холодной войны Основная отличительная черта современного капитализма, с точки зрения марскизма, связана с созданием гигантских корпораций, с соотношением сил внутри этой системы, отраженной в положении различных национальных государств, которое постоянно изменялось. В конце 19 -начале 20 века основной чертой был упадок английского господства и последующий рост соперничества среди передовых капиталистических стран, что привело к Первой и Второй мировым войнам. Создание СССР в итоге Первой Мировой войны создало крайне опасный вызов всей системе, что привело к Холодной войне между США, новой господствующей силой капиталистическогой мировой экономики, и СССР. Распад СССР в 1991 году оставил США единственной сверхдержавой. К концу 1990-х годов США победили своих основных экономических соперников. В результате всего этого в начале нового века, как провозгласил Генри Киссинжер в 2001 году в "А нужна ли Америке вообще внешняя политика?" , США достигли "могущества, недоступного даже величайшим империям прошлого". Это естественно ведет к вопросу : что будут делать США с своим огромным "излишком мощи"? Ответ Вашингтона, особенно после 11 сентября - достижение имперских целей путем возобновления нападений на мировую окраину в масштабах неслыханных со времен войны во Вьетнаме. В империалистической войне с "терроризмом" американское государство выступает инструментом экспансионистских целей американского бизнеса. Сокращенный перевод Лидии Волгиной Оригинал опубликован по адресу
При использовании этого материала просим ссылаться на Лефт.ру |